Интервью с Татьяной Родионовой.

 

Рассказчик: Татьяна Родионова, 1939 года рождения, проживает в Риебини.

Спрашивает: Зане Стапкьевича

Место и время интервью:24.10.2009, Риебини.

В беседе участвуют: Инна Кабаре (1967), учительница Риебиньской средней школы,Виктория Кабаре(1994), ученица 9 класса Риебиньской средней школы, Ольга Капустенока (1994), ученица 9 класса Риебиньской средней школы.

Расшифровала: Инна Кабаре.

 

Характеристика интервью.

Татьяна Родионова всю жизнь прожила в Риебини, работала на ферме.Рассказывает о традициях своей семьи, истории поселка.

В беседе принимают участие дочери : Надежда (Н), Елена(Е).

 

 

И: А о войне Вы, может быть, что-то помните?

Р: Помню.Помню. когда я была маленькая, папка был в том дому, в Озолинях там жил, и сказали : «Все прячьтесь» будут мост взрывать, а папа – куда я вас спрячу? Всех в погреб загнал и слышим – мост взорвали. Вот этот мост.

И: Через Фейманку.

Р: Через Фейманку вот этот мост. Старый, тот, где теперь маленький был, теперь большой был мост. Взорвали мост. Мы все... Еще помню, когда все уезжали деревни, ну все из деревни уезжали и только дома оставляли, когда немцы шли, и все уезжали, а нас в Лукашишки свезли и тогда там такие большие камни, мы в тех камнях были спрятавши. Сколько мне было? Это в 44 году, пять лет было уже. Помню, а этому, Адамовичу, всех пчел разобрали. И он нам привез этих пчел, сотов, и мы эти соты все ели, там всех деревень собравши были. В кустах таких сидели. А мамка наша жила в этом, в доме сидела. Не уехала, дом не оставила один. А нас увезли в кусты. Это тоже помню.

[..]

З: А вы по вере?

Р: Староверы. Еще бабушка жива была. Бабушка померла в 66 , в 56 году, а дедушку не помню.

З: Вы так строго соблюдали все...?

Р: Ой, бабушка моя строго соблюдала. Спросите. Вот в дочках моих. Ни один пост не ела.

Е: В три часа точно телевизор не смотрела.

Р: Телевизор не вклячились никогда, уже чтоб на праздник чтоб телевизора не было б ничего. На танцы раз я ушла на воскресенье на танцы, так взяла дверь закрыла, в дом не пустила.

З: Нельзя было?

Р: Нельзя было.

И: Перед воскресеньем птому что, да?

Р: Воскресенье считается самый большой праздник.

И: То есть, в субботу получается тогда и нельзя было жениться.

Р: Нет, в субботу, ну как до вечера. До вечерней, а вечерняя где-то в 4 часа начинается, да а вечерняя в 4 часа начинается, бывало, как 4 часа, так в бане должны были до 4 часов вымыться.

И: Поэтому мы и не можем никого поймать, многие в бане.

Р: Да, до 4 надо было в бане вымыться, пока на вечернюю становиться.

З: А вот пост когда соблюдали?

Р: Ну пост когда большой - это перед Пасхой.Родительский перед Рождеством. ...Богородицкий – перед Богородицей, Никольский перед Николой, Рождественский 6 недель, Никольский , этот, большой, - 7 недель, Петров там выходит когда 4 когда 3 . Богородицкий всегда 2 недели.

З: И строго- строго всегда соблюдали?

Р: Да по пятницам, по субботам мы не ели ничего ни молоко ничего,только постное.

Е: Среда – пятница. А не суббота.

Р: Среда и пятница. Не так сказала.

З: И что вы ели, если там...?

Р: Раньше лен, много было, били масло льняное, картошку. Бывало, в печку поставят в эту, обчистят, облупят картошку, в печку поставят и она такая обжарится, после маслом обольешь – такая вкусная, с огурцам ели.

И: Она как в корочке становится, бабушка так делала.

Р: Ну во, помнишь?

И: Помню.

Р: Ну во. Щи варили.

Е: С грибами...

Р: С грибами. Перловую крупу варили. Теперь только все с магазина, а раньше...

И: А как вот назывались эти вот блюда? Мы единственное что – картофлянники вспомнили.

Р: Картофлянники. Это блины картофлянники или бульбишники пекли.

З: Это что такое – бульбишники?

Р: А вот ...

З: Гульбишники?

Р: Гульбишники. А вот толкли вот так в ступы. Варят сырую и в ступы толкут.

Е: А ступа что такое, объясни.

Р: А ступа – ну такая сделанная.

Н: Деревянная.

Р: Да, деревянная. И там таким толкачом или папка мой всегда топором. Вымоет топор, этот конец и топором толкет. А после мукой обвалит эту ну тесто и пекут. Кто с капустой, кто с морковкой. Крепают и пекут.

И: А вот все-таки гульбишники назывались. Гульбишники и картофлянники – это одно и то же?

Р: Нет , картофлянники – это блины тертые, а гульбишники – это как его звать?

Е: Из вареной.

Р: Из вареной картошки. Комы варили большие,варили тоже.

Е: Как по-литовски, цепеллины они считаются, а раньше – комы.

Р: А это комы варили в молоке, такие молочные их варили, а большие – наваришь картошки, на эту, натрешь, после вареной картошки добавишь, они такие становятся ну.

Е: Большие.

Р: Большие. Туда или творогу накрепаешь или мясом, после обжаришь.

З: А какие еще блюда? Что-то такое вот?

Р: Что ж еще?

Е: Крупеню.

Р: Крупеню красную варили.

И: А крупеня красная – это что? Это суп с чем?

Р: Постный суп. Мелкую крупу всыпешь, и она сварится, она не будет тебе, там зажаришь.

Е: Она красная будет.

Р: Она красная будет.

И: А какая крупа?

Р: Мелкая. Ячменная , ячменная. Меж.. ну да.

Е: Межупутра такая.

Р: Эти меленькие такие. Раньше были по 17 сантим. А теперь уже по 50, по сколько.

З: А как красная становится?

Р: Ну она когда варишь, она становится, как тебе сказать, ну постная.

Е: Когда с мяском – она такая белая, вываривается.

Р: Ну белая, наваривается.

Е: А на водичке просто – красная, красный цвет такой.

Р: Красный цвет такой, ну крупеня – если маслом зальешь – все равно цвет такой. Такая розоватая, постная.

Е: Мурцовка такая , я слышала, говорили.

Р: Кого?

Е: Ну мурцовка.

Р: Мурцовку делали.

З: Мурцовка?

Р: Крошили хлеб. Лук, и лили воду, масло и ели.Вот.Стульчики пекли.

З: Стульчики?

Р: Да, тоже вот картошку толкли и смешат ону и тогда таким кубикам нарежут. И маслом обливают и ели. Это все бабушка наша делала.

З:А что-то сладкое можно было кушать или нет?

Р: Сладкое что хошь кушай. И кисель варили с клюквы. Раньше было ягод много и клюквы и брусникив этом лесу было. А еще овсяный кисель варили. Вот это часто варили. Теперь не справиться, не успеть.

З: А как варили?

Р: Надо брать овсяную муку, теперь геркулес. Налить теплой водой, положить хлеба, положить хлеба туда и поставить на ночь в теплое место, чтоб он закис, а тогда надо его процедить. Раньше как решеты были, эти. Где муку сеяли, на решето возьмешь, водой процедишь. Ну чтобы белая мука была, такая белая. Как молоко. Тогда это сливаешь в горшок. И кипятишь , но надо кипятить и все время вот так...

З: Мешать...

Р: Мешать, чтоб он не пригорел. Он скоро пригорает. И выходит такой кисель. Ну вкусный.

З: И вот Ваша мама хлеб тоже пекла?

Р: Ой, хлеб пекли мы, сами пекли.

З: А как?

Р: Хлеб как пекли – мне было 11 лет и бабушка заставила... Мамка доила коров, бабушка заставила меня месить хлеб. Вот бабка говорит: « Меси. Пока будет рубашка мокрая.» Ой, я месила –месила, месила- месила, придет, говорит: « Не, еще не вымешено, еще меси» Я месила-месила, вымесила, стали печь хлеб. Стали хлеб в печку садить. А бабушка старенькая была. Ну и говорит: « Ну сади». Ну первую , я посадила в печку, второй как – бух! И толкает и свалился. Ну бабушка и говорит: « Ничего, первый хлеб всегда комом.» Ну второй посадила – так и научилася печь. Сама пекла. Вот. А тоже так – замесишь, на ночь поставишь, заквасится, утром встанешь , перемесишь – и в печку. Сажаешь. Он поднимется – и в печку сажаешь.

З: А крестик рисовали на хлебушке?

Р: Вот так делали. Сбоку. Чтоб не кололся.

И: Крестик толко на паске.

Р: Это на паске. Когда пекли, тогда уже там всяко разрисовывали, это белый когда хлеб пекли. Ну и когда белый хлеб пекли, когда мука была бельцованная, тогда пекли. Часто наши пекли как мука была, так часто пекли белый хлеб. Свой.

З: А вообще хлеб как часто пекли?

Р: Сколько булок посадишь. Выйдет пять – тогда неделю сидишь. Это когда как.Вот.Какая печка. В кого на три буханки была печка, у нас была на пять – шесть буханок печка. Теперь печек нет – горе.

И: А приметы какие-нибудь с хлебом знаете? Как с хлебом надо было обращаться? Как его резали, например?

Р: Ну всегда говорили, что хлеб нельзя кидать, нельзя с хлебом баловаться, вот это вот так говорили.

З: А ломать можно?

Р: Ну ломать – как выходило.

З: А как резать хлеб?

Р: Ну всегда с макушечки режешь.

И: На столе или в руки брали к себе?

Р: Раньше-то буханки –то во! Были ты на столе-то не отрежешь, берешь вот так вот и начинаешь

И: А кто резал?

Р: А кому приходилось.

З: Не было так, что вот – отец или?

Р: Не, уже в нас как не было так.Может при старинке , может при бабушке так и было, но уже я помню – так уже не было. Кому надо, тот и резал.

И: А в семье вообще кто главный был?

Р: А знаете, у нас всегда женщина главная была. Всегда мамка была. Папка всегда по работам. Он ездил на эту, туда, в Курляндию на заработки, а мамка дома была с ребятами.

И: А как воспитывали детей?

Р: А как приходилось. Сказать,чтоб ….,мама работала много в евреях, тут-то евреев было много.

З: Расскажите о евреях.

Р: Ну знаешь, я уже не помню, только по мамкиным словам. Мамка ходила, каждую субботу и воскресенье они ничего не делали, она ходила им свечки зажигать, печки топить, и эту, коров доить они ничего сами не делали в субботу. Им было все, в субботу бросают. Ничего не делают. Ходила вот мамка делать. А бабушка евреям белье стирала.

З: А платили Вашей маме?

Р: Да, платили. Хорошо платили. Ну, чем-то нас надо было растить. Платили хорошо.
З: А деньги давали или что-то...
Р: Ну тут много было и лавок и кто чем. Как вот корову доила, так вот молоко им не надо было в субботу. У их коровы по две- три было, им молоко не надо было. они всё мамке отдавали молоко. В субботу отдоят, им не надо молоко, они это молоко мамке отдавали.
З: А мама кушать тоже им готовила в субботу?
Р: Нет, они сами кушают.
З: А сами, да...
Р: Они уже в синагоге не зажигали ничего не свечки, надо было всегда, ребята вот бегали зажигали эти свечки в синагоге.Синагога была тут, где сейчас построивши,этот, Стабулниек... Марис.
И: То есть, напротив амбулатории.
Р: Да, да. Вот..
И: Рядом с Койро.
Р: Да, да, да, да. Вот синагога...
И: А что с ней случилось с этой синагогой?
Р: А разрыли ену.
И: В советское время?
Р: Да да .
З: А большая была?
Р: Большая была . Я вот помню маленько.
З: А как вот выглядела, можете рассказать?
Р: Ну простой дом. Простой дом, да.
И: Что они каким-то крестом отмечают его или нет?
Р: Ну это я не помню. Вот, а синагогу помню..
И: А что с этими, с евреееми случилось, у которых ваша мама работала?
Р: Их всех убили...Всех убили.
И: Почему они не спрятались?
Р: Ну..Что спрятать-то? Где можно было спрятаться? Где можно было спрятаться? Когда нас трясли. Придут к нам в дом и говорят, что на мамку, чё она наша Агафья такая, в 42 году. Придут нас так в ряд поставят и стреляли, евреи где? А мама беременная была. И вот так что плохо было им бедненьким, говорит, мамка рассказывала – везут и кричат на мамку – Матрёна, прощай! Нас увозят.
И: То есть, они знали, куда их везут?
Р: Да, да. да.
И: Это которых в Айзупиеши расстреляли, да ?
Р: Да.
И: Ну а как там их расстреляли всех они до смерти или так...Могло там быть, чтобы они не умерли?
Р: А кто знает. А их сразу зарывали.
И: Сразу зарывали, да ?
Р: Их там близко не подпускали. И тут которых зарывали около еврейской могилы тоже близко не подпускали. Убивали.
Е: Помнишь, ты говорила что рассказывали, где один немец вас предупреждал, что-то,помнишь?
Р: Да не немец, это Валтырь.
Е: Не, ну что он говорил: у меня тоже дети есть. Помнишь, рассказывали?
Р: Да мамке гово...А это не то..Он пришёл, когда мамка ткала и немец зашёл и сказал, что, говорит, мать я тоже, ну по-немецки говорит, я тоже..мне дети есть и всё есть, говорит, и я и ткать умею, всё умею.Одно говорит – я не пошёл бы воевать, надо было Ленину...тфу...Сталину и Гитлеру воевать, а не нам. Ну а вот...
И: Ну, то есть, про немецких солдатов вы помните, что они нормально относились к жизни?
Р: Да вот. С мамкой-то он нормально, ну, относился, а там Бог знает. Где как..
И: Ну да, воевал...А советские солдаты?
Р: А я не помню.
И: Не слышали?
З: Не встречали их?
Р: Да. У меня погиб брат в 44-ом году.
И: А лесные братья?
Р: А я их не знаю.
И: Про это не знаете. Не слышали?
Р: Неа.
З: А что осталось с имуществом вот евреев? Вот дома там, вещи..
Р: Ну дома..Дома разрыли, разобрали, они часть увезли. Куда, говорили, всё увозили и увозили. Где-то зарыто, где-то может что найдёт. А вот один год похали тут за костёлой, вот где теперь Валтор построеный. Филип пахал и слышит – что-то лескочит под плугой. Стали копаться, а там большой ящик посуды, вот, золотой. Вся побита, один куфшинчик оставши. Всё прятали. Кто знает, ночью увозили много куда, а куда знаешь, может золото много еврейского где запрятано. Та что..
З: А вот отношение, вот, русские, евреи, латыши там, русские.Как вот жили между собой?
Р: Дружно жили. У моего папки латыши всегда были друзья. У меня всё время латыши друзья были. И евреи и...Мамка с всем еврееми хорошо жила. Со всем евреями хорошо. И бабушка, и мамка. Со всем евреям хорошо жила.
З: Там не делили да ни по национальности, не по вере?
Р: Не, не, не. Все дружно, все вместе жили. Не было, что вот у нас в эту..Поплавский такой жил там как этот вот толоки, бывало, навоз возить ,так они нам, бывало, вывезут, мы им вывезем. Так вот всё время было дружно. Не было так что ты латыш, ты русский так ...У нас в посёлке всё дружно было. Но раньше-то не было большой поселок, как сейчас. Меньше было.Только было Резекненское, Вилянский немного. Вилянские до Феды было, ну этого как его звать , последний наш дом был.
И: А моледной никогда не было в Риебинях, только в Сканделях?
Р: Да.
И: А чё так?
Р:Ну. Как тебе сказать. Где выбрыли место, где была земля, там и выбрали место. Там и построили в Сканделях моленную. Православную тут.

И: А её при вас строили в Сканделях?
Р: Уйй, нее.
И: Я и спрашиваю а чё.

Р: Не, не, не. Этой ещё моленной, как тебе сказать, мож больше ста лет. Только она была где домик этот есть, вот там была моледная. В одном концу моледная была , в другом поп жил. А уже в каком году...ну в этом я тут не знаю, когда уже построили. Ну уже около ста лет, больше. Уже моей мамки сто лет, а значит их моледной уже больше ста лет.
И: Не ну странно, что не посередине посёлка, а на окраине. Там надо...
Р: Там такая деревня была.
И: Больше, чем Риебини?
Р: Ууу.Там больше Риебинь была деревня. Там Риебини, Дунтишки, Скандели там такая уже хозяйная...Новины, Кусьтюки, Мухты.Там всё деревня, там постройка хозяйственная.
Н: Ну эта вся, что это улица там где за школой, это все с Костюков, наверное, приехали.
Р: С Мухт.
Е: С Мухт.С костюков от сюда переехали жить, когда Риебини,а вот Резекненская улица вся переехала со Сканделей в Дунтишек. Они все переехали сюда жить. В центр уже. А вот эта Резекненская, они все с Пальши.
Р: Да, да, да.
И: Вот мы про староверскую свадьбу не знаем. Как венчались, например?
Р: Ну знаете, у нас мало кто венчался.
И: Ну а как вообще договаривались, что надо жениться?
Р: Дружили. А мою мамку, знаете как было? Мамка моя родилася и приехала уже бабушка, папкина мамка .Пришли в наведы. Им бабушка и говорит, что во, невеста, говорит, родилася. Ну и на семь год разница и поженились. Выросли и поженились. Папка с Ливан сам был, а мамка с Риебинь. Так вот и поженились.
Е: Ты расскажи, как на танцы уходили, как домой не возвращались, вот это то...
Р: А у нас знаете больше было как брали русские? Уйдут на вечеринку. Ну, с вечеринки возьмут и повели домой. Тогда вот после распишутся и всё.
И : А выгнать можно было ? Вот если мне не понравилась, могу я потом её выгнать?
Р: Ну, это..
И: А что потом с этой девкой будет? Позор же...
Р: Ну такого не было ещё.
З: Не было такого ни разу?
Р: Не было такого.
И: То есть кто взял, тот думаешь..
Р: Да. Ну они уже дружат сколько. Я вот помню. [..]

Р: Фруська, эта, сидела мамка. Карулила ону, чтоб не увели ее уже они договорившись были. Что надо, уйдут, ну они может гуляли года два или три с ним. Говорили – уйдут, нет. Ну мать и говорит: « Ай, чего-то мне спать захотелось» И придремнула около окна, просыпается – ни дочки. Ни зятя нету. Уже увели. Ну они там долго сердилися. Домой она не звала его ничего, после примирилися, помирилися и все и как надо быть и стали жить. Вместе, дружить, матка с дочкой. А тогда в три, три свадьбы было сразу, три увели: Проска, Фруська увела Левка, Ванька увел Проску, а Димка увел Фаню. Три, в троех, один говорит , глядит, что уже нету, второй повел. Так вот все три и поженились в один вечер.

З: Так что пожениться можно – сегодня ты еще свободный. А завтра уже нет.

Р: Да, да. Так вот и нагуляли. Бывало. Уедут и оставались. Раньше-то не было таких как теперь. Раньше были гулянья, летом так на пустырях гулянья.На улице скамейки обделанные такие.

З: А если родителям там вот не нравится там невеста или...?

Р: Посердятся, посердятся – и помирятся. Разве так не бывает и теперь? Теперь бывает. Посердятся, посердятся – и помирятся.

И: Что в приданное давали?

Р: А что в приданное давали? Кто богатый, тот много давал, кто бедный – тот как есть.

И: А без чего уже вообще было стыдно выходить? Постельное белье должно было быть. Р:Ну конечно, это уже надо.

И: Подушки, одеяла.

Р: Да, уж это все молодым делали.

И: Посуда?

Р: Посуда.

З: Расскажите,почему Вас Татьяной назвали.

Р: У нас берут имена, как тебе, по божественной книге.

И: По святцам.

Р: По святцам. В какой день есть, такой день и берут. Вот у меня, я в тот самый день,мне была Татьяна.

З: Вы родились?

Р: Да, 27 сентября я родилась и 27 сентября Татьяна.

И: А вообще 25 января Татьяна, нет?

Р: Ну это там так, а это по святцам 27 .Моя сестра родилась 15 августа – она Евдокея. Вот. Это по святцам. А моему брату не было никакого имя , он родился 1 декабря. И он был Меркурий. Его Меркурием и назвали.

И: А почему Меркурием?

Р: Ну имя такое – Меркурий.

И: А Вы говорите – не было никакого имени.

Р: Ну больше не было никакого, только один Меркурий.

И: А, не было выбора.

Р: Да, не было выбора. Один Меркурий только был.

И: То есть, было несколько имен в этот день и можно было выбирать.

Р: Да, а у него только одно имя было.

З: И другие имена уже кто-то другой...

Р: Нет, нет. В тот день только одно имя.

И: Один, да. День одного имени, да.

З: А вот день имени и день ангела – есть какой-то …

Р: День имени и день ангела – тот самый. Что дают по святцам, то и есть.

З: А почему - день ангела? Почему так называют?

И: Потому что когда крестят... потому что когда ты родился, ты без ангела, покрестили – и у тебя ангел за левым плечом стоит.

Р: Да. Вот так.

З: Какие-то праздники вы праздновали дома? Когда с родителями еще жили?

Р: Пасху, Рожество – это всегда. Все праздники, которые такие...

И: Что на Пасху ели?

Р: Ну что – паску, яички, кипяченое молоко. Это уже всегда на Пасху надо.

З: А как вот паску вот эту делали?

Р: Паску? Месили тесто, пекли. Как была русская печка, как напекешь, так... А так ...

З: А из чего делали тогда – просто мука...?

Р: Мука, молоко, яички, масло, как булки пекешь, только украшаешь, вот и паска.

З: А как яички красили?

Р: Шелухой. Краской-то не красили, все время шелухой красили.

З: А вот на Рождество что?

Р: А на Рождество всегда была деревенская колбаса. Колбаса, да. Холодец. Всегда разговляться было надо колбасой и холодцом. Щи, как по-нашему говорили. Теперь БОРЩ говорят, а мы говорили ЩИ.

И: Что, красный – это был щи тоже?

Р: Да, только с бурачков, а так с капусты щи. Варили, вот.

И: А...

Е: С мясом на Рождество варили. Не постные, а мясные.

Р: Да, да. Мясные

З: А вот старый Новый год?

Р: Ну, Новый год как и Новый год, а старый год как был так и есть , все равно 14-го считается старый год.

И: Ну это от перемены календаря зависит по указу царскому. Осталось традиционно.

З: Ну это тоже праздник? Праздновали?

Р: Да, он праздник у нас.

И: Только более народный, не религиозный, а народный.

Р: У нас все время елка стоит до Крещения, как и все праздники.

И: А Крещние – 19 января.

Р: Да, Крещение 19 января у нас. У нас считается с Рождества до Крещения – сплошные недели, вот до их ни жениться можно, ни венчаться. Только после 19-го.

З: А что еще нельзя?

Р: Работать нельзя. Это считается Святки, работать нельзя до 19-го. В старые времена люди не работали ничего. Теперь-то.

И: Вязать нельзя.

Р: А и вязать нельзя было. Чтоб на эту на Святки вязать нельзя было.

З: Даже вязать. Ну это вроде бы не такая работа.

Р: А вот. Нельзя было. Бывало, мамка кричит - вязать нельзя, говорит. В Святки. Старики больше знали, как мы.

З: И молиться надо было много, да, в эти дни или как? Как часто Вы молились или сейчас молитесь?

Р: Как вам сказать. В это время, когда я уже пошла, мне молиться горазд некогда было. Я ведь пошла, мне было, мамка моя пошла коров доить с первого дня колхоза. А я была маленькая, надо было воду носить. Ей все помогать. А после я пошла уже сама доить коров. В шестьдесят, с 66-го года я сама доила коров. И доила до пенсии. Так придешь – сунешься, полежишь и обратно пойдешь.

З: У Вас икона , да. Там стоит. Это ...?

Р: Никола.

З: Старинная?

Р: Да.

З: Это как бы ваша даже реликвия семейная, может быть?

Р: Нет. Это мне бабушка подарила. Моего мужа бабушка.

З: А.

Р: Я с Даугавпилса ону привезла. А наши кресты только.

З: А почему в улу стоит?

Р: Ну так полагается.

З: И Вас там как бы закрывается шторами?

Р: Ну да, она завешивается, я говорю, чтоб закрытая все время стоять, так занавесками завешивается.

З: А почему?

И: Зачем завешивают?

Р: Ну чтоб красивей было. Вот.

З: А тогда ведь не видно.

И: То есть, ее никогда не завешивают? Занавески вешают для красоты?

Р: Да, раньше так полотенце вешали сбоку, что должны ... Видела у бабушки? У бабушки всегда полотенца висели.

И: Да.

З: А цветы ставили или нет?

Р: Цветы?

И: К Пасхе обычно. Да, празднично украшали?

Р: К Пасхе. На Пасхе когда ставишь, так цветов ставили.

И: Ну вербу, да, наверно?

Р: На вербное воскресенье вербу ставили к иконам.

И: На Троицу – березу.

Р: Да.

З: И свечки?

Р: Свещи тоже, да. У нас еще лампадка есть. Оливу льем в лампадку и там фитиль и горит.

И: А лестовка? Вот говорят нам, что надо, чтобы лестовка висела. А у вас не висит.

Р: А у нас есть лестовка.

И: Может, покажете?

Е: Спрятана...

Р: Вот лестовка, вот она.

И: А вот почему она черная? Она мужская?

Р: Нет. Эта лестовка, как вам сказать, эта общая. А эта, когда на смерть делают, где на руку одеют, тая белая.

И: Женщине?

Р: И женщине, и мужчине белая.

И: И женщине, и мужчине белая?

Р: Да. А это...

И: А теперь расскажите, на какую руку ее вешают. Вот я стою , когда собралась молиться, вешаю на левую руку лестовку?

Р: Да, и этым во перебираешь, этым во перебираешь эти во.

И: Там через 12. я так поняла.сделано?

Р: Да.

И: Через 12. Потом больше.

Р: Тогда больше, тогда еще больше и тогда еще больше. И меньше.

З: А почему так?

Р: Это молитвы идут.

И: А какие молитвы читаете?

Р: Это. Которые ходят на крылос. Это еще бабушкина моя лестовка.

З: И Вы молитессь. Да, с ей сейчас?

Р: Сейчас я пока не молюсь.

З: А как вот хоронили? Староверы, вот, обычаи похоронные.

Р: Обычаи похоронные. Ну у нас, как помрет человек, - читают. Покойник стоит – и читают. Раньше читали трое суток, у вас был... Вы латышечка, да? У вас молятся одни, одну ночь, а у нас трое суток молилися. Трое суток. У дедушки , я его знаю. Ходил ...

И: А Вы помните, да, моего дедушку?

Р: Как же не помню, помню. И эту как ону...

Е: А у нас нет белой, баба?

Р: Где-то есть..

З: Пусть будет.

Р: Эту, как ону звать...

И: Молятся три дня,Вы говорите.

Р: Да, три дня. Молятся, тогда погребение стоят. Погребение стоят час или два. Два часа погребение стоят.

И: А до какого срока надо похоронить? Обязательно на третий день?

Р: Третий день.

З: Обязательно, да?

Р: Да.

И: До обеда. Да?

Р: Да, у нас – до обеда.

З: А почему?

Р: А вот так полагается.

З: А что одевают покойнику?

Р: Покойнику надеют – женщине – белую рубашку с длинным рукавам и сарафан, чулки и тапки.

З: И чулки, да. И тапки?

Р: Да. И все. Крестик и опоясывают поясом, платок. А мужикам как тебе сказать...

И: Портки...

Р: Портки и озямь , рубашку и озямь.

И: А что это – озямь?

Р: А такой черный халат. Раньше надевали.

И: Не саван?

Р: Саван – это наверх. А еще такой халат такой черный...

И: Озямь.

Р: Озямь.

И: Есть такой выражение , я слышала, что «ОЗЯМЬС». Это оттуда наверное, нет?

Р: Ну озямь такой надеют, халат, его так закладывают и... Теперь-то в костюмах ложут, а раньше озямы надевали.

И: Крест на руку обязательно ложили.

Р: Крест надеют.

И: Ну а ...

Р: А, когда он лежит, тогда крест ложут.

И: А в гроб опускают крест этот?

Р: Нет, этот забирается с собой. А там на шее только крест надеют.

И: И лестовка остается?

Р: И лестовка, да, да. Крест и лестовка. А вот я была как ону звать, там , как ону? В Кунтыжах там как-то чудно хоронят. Молодых хоронят до обеда, а стариков после обеда.

И: Такая традиция, наверно.

Р: Ну да.

[..] И мы приехали, думали, с утра хоронить будут, а там от могилы только в 5 часов вышли. Так поздно хоронили.

И: Ну а вообще, какие приметы знаете с похоронами такие, чтобы , что на похоронах можно делать, что нельзя и что плохо. Плохая примета.

З: Например, мы закрываем зеркала.

Р: В нас тоже закрывают.

З: Тоже закрывают?

Р: Да. Зеркала чтоб не были бы, ни стекла, ни зеркала – ничего.

З: А почему?
Р: Ну это отражение как-то. Вот это тоже закрывают у нас зеркала все. Закрывают.

З: А что еще?

Е: Перед Пасхой расскажи, что делают. Если умер до Пасхи...

Р: А у нас есть , если вот человек умер, до Пасхи, вот мой папка умер в четверг. В четверг. Нам надо было похоронить его в субботу. До обеда. Больше... А тогда надо было б целую неделю ждать, никто ... До субботы вечера, тогда только можно было похоронить. И мы так вот папу похоронили, четвертого в четверг умер – в субботу утром похоронили.

И: То есть, если бы он умер... А мы еще знаем такую примету. Что если вот умер на пасхальной неделе.

Р: Если б он умер в воскресенье, его похоронили б на пасхальной неделе. А так – не.

И: А, то есть, если бы он умер в понедельник, то его в среду можно было бы хоронить?

Р: Да, да, да.

И: А вы так придерживались того, что, кто на пасхальной неделе умер, тот сразу в рай?

Р: Бог его знает.

И: Ясно. А исповедь, если не исповедался человек перед смертью. То тогда что?

Р: Ну. Говорят – плохо.

И: Там другие молитвы читают в погребенье?

Р: Там только вселенную стоят, не стоят погребенье. Вселенную только.

И: То есть не о тебе персонально молятся?

Р: Да.

И: Там молятся, только не о тебе.

Р: Молятся, только вспоминают всех. Но твое имя не вспоминают. Всех вспоминают, а твое имя не вспоминают.

З: А у нас вот молятся 30 или 40 дней после смерти.

Р: А у нас тоже есть девятый день, третий день, девятый день, сороковой, годовина.

И: Потом – родительские недели, когда поминать надо.

Р: Тогда – родительские недели. Вот сейчас нам будет с понедельника родительская неделя. Ну и в католиках родительская неделя. С понедельника. Эта разом. Совпадает вместе с нам. А так в нас родительская, 4 родительских недели за год.

И: На родительской неделе что нельзя делать, вот скажите.

Р: Капусту шинковать нельзя на родительской неделе.

Е: Белье стирать.

Р: Белье стирать. Говорят, нельзя белье стирать, что будут родители в воды лежать.

З: А капусту почему нельзя?

Р: А вот будет пахнуть.

И: Она будет пахнуть, капуста?

Р: Да.

И: Значит, на следующей неделе капусту делать нельзя и стирать нельзя?

Р: Не, не.

Е: Ну, это у кого родители...

Р: Все равно, все равно.

И: Все равно нельзя?

Р: Все равно все равно.

И: Подождите, а если родители живы?

Р: Все равно.

З: А что еще нельзя?

Е: Ну стирают, баба, на родительской.

Р: Ну стирают, ну стирают, но моя мамка всегда говорила: « Что вы хочете, чтоб моя мамка в воды лежала?»

З: И как часто родительские недели?

Р: В нас перед рождественским постом родительская неделя, перед большим постом родительская неделя, это будет, наверно, в феврале, тогда будет Радуница, после Пасхи – три дня. Вот Пасхина неделя пройдет, в нас Пасха-то целая неделя. Тогда три дня Раданица. После Раданицы троецкая неделя родительская и Димитровская неделя родительская. Вот четыре раза в год.

З: Ну тогда очень часто вам надо соблюдать вот эти ...

Р: Уже как тебе сказать, если отстоял эти, панафиды, несешь, отстоишь, уже белье кто стирает – уже отстояли по им. Можно постирать. Вот так во.

З: Ну а крестили как детей?

Р: Крестили всех в моледной, в воду холодную окупали, всех, никого у нас в речке не крестили, всех...

Е: Меня крестили.

Р: А во – в речке крещеная.

З: В речке?

Е: В речке, да. Сами ж рассказывали, не помните?

Р: Да, да. На эту..., пошли воду эту , ну, поп, посвЕтил – и ону окрестили и принесли в дом. Ону летом крестили ее. А так больше всех в купели крестили. У вас только обливают, а у нас – в воду. В воду бухают. Вот так что все-все крещеные в моледной.

З: И младенцев, да?

Р: Да, всех маленьких.

З: И как вот этот период с рождения до?

Р: Вот сейчас несет, Надя покажет карточку, где крестили. Андрюшку.

З: А сколько должен быть младенец?

Е: Вот купель, если хотите фотографию.

И: А возраст какой у младенца должен быть?

З: Да.

Н: В два с половиной я своего ребенка крестила.

И: А вообще есть какое-то правило?

Р: Ай, нету правила никакого, как кто могет, тот так и крестит. Ну может , мы стараемся, мы стараемся крестить всех маленьких, чтоб и когда тепло. Только Олежку крестили уже летом, да. Надь?

Н: Да, да, Олега.

Р: Что зиму прожили, летом крестили. А так все маленьких крестили. Попу легче, чтоб он в воду.

Н: Зажимал нос, чтоб в купель.

З: А крестных как выбирают?

Р: Кто кого хочет.

Н: Только мужа и жену у нас нельзя.

Р: У нас мужа и жену нельзя.

И: А почему нельзя мужа и жену?

Р: Потому что, как, на том свете говорит, как тебе сказать, отвечают крестные за крестника, а муж с женой не могут.

И: А почему?

Н: Мы, когда вот я много раз крестила, мне сразу спрашивали : «Вы муж и жена?» . Вот этот поп, вот что в Сканделях был. Мы говорили, что нет. Ну нельзя вам, потому что вы поженитесь...

И: То есть, они будут жить в грехе? Потому что они родственники, получается?

Н: Обязательно надо, чтобы были крестики вот и у крестных и так вот. У нас надо было крестики быть. Вот эта купель главная что вот такая. Купель.

З: А они между собой не родственники?

Н: А они брат с сетрой.

З: Так брат с сестрой ...

Н: Могут, а муж с женой почему-то нельзя.

И: Потому что родственники не могут быть в половых отношениях.

Р: Да, да. Надя всех племянников покрестивши. И девочек, и мальчиков. А может,а если ты будешь крестить чужих – ты уже не можешь чужих.

Н: Если ты начал крестить мальчиков, значит, ты только мальчиков.

Р: Только мальчиков крестить, если ты девочек крестишь – только девочек.

З: Да?

Р: Да, чтоб они не поженились.

И: А. Интересно, да.

Н: У меня вот сразу сколько спрашивали что, ну я вот только племянников крестила. Я теперь не знаю, могу я кого-то еще крестить.

Р: Нет...

Н: Наверно, не могу никого больше.

Р: Никого больше.

Н: Потому что я девочек и мальчиков крестила.

Р: Только племянников своих.

Н: Если начинаешь, значит одних мальчиков, если начинаешь – значит одних девочек.

З: Тоже интересно.

Р: Да. Чтобы они не поженились. Что считается это грех большой, если поженятся. Грех. Они считаются как родные. Их это вторая мать и второй отец.

З: А крестный крестнику дарит что-то в этот день крещения?

Е: Ну, как бы я слышала, что должны крестик обязательно купить вот этот.

Р: А раньше в русских крестили ,так вот моего брата некому было крестить, так поп сам был за крестного. Некому было крестить, так поп сам был за крестного. Надо было скоро покрестить – некого было найти, так поп с бабушкой покрестили.

З: А вот крестные потом в жизни – они отвечают? Какие-то обязанности перед крестником есть какие-то?

Н: Все говорят, что на том свете за них в ответе.

Р: Все говорят, что на том свете за них в ответе, да.

И: До 18 лет.

Н:Да, вот меня, сколько я спрашивала, мне сказали: «Ты за них в ответишь там»

З: На том свете?

Н: Да. Там ответишь за них.

[..]

З: Скажите, а у вас у староверов есть такие молитвы, чтобы молятся вот, например, молодые девушки, чтобы Бог послал им хорошего мужа?

Р: Ну это когда гадают.

З: Гадают.

Р: Да.

З: А как гадают?

Р: А раньше кидали эту через на кутейник через эту крышу, куда туфель повалится, оттуда жених будет. Теперь это уже не делают. И эту подпирали да делали на кутейнике. Еще мои дети бегали, делали. Ребята соберутся и побегут. Под окна спрашивать – как моего жениха будут звать? Бегали раньше, теперь этого нет. Как тебе, в других местах, может еще есть. Вот сестра в Белоруссию была вышедши замуж, так, говорила, в их есть , так как только Рождество, так только и бегают. Начинает как кутейник, так уже и побегли. По домам, говорит. Бегают, да спрашивают, а у нас такого нет теперь.

Н: У нас только молитва есть, когда, ну дом чтоб очищать, как это?

Р: Ну это молебны.

Н: Молебны можно заказывать домой.

Р: Да, придут, отстоят, просвентят весь дом. Чтоб если вот нелады какие. В новый дом входишь, так тоже приходят.

И: Кстати, как дома строили? Где их строили, сколько комнат должно быть? По богатству?

Р: По богатству. Как в моей бабушки – был совсем маленький домик.

З: Так Вы тоже освящаете воду, как бы огонь, да, нет?

Н: На крещение – воду.

Р: На Крещение воду освящают. Ну и вас тоже на Крещение?

Е: Вербу, наверное.

Р: Вербу на Вербное. На Вербное воскресенье.

И: На Пасху – паски.

Р: Паски, яички. Так, как и у вас.

З: А вот как насчет пива? Ваш папа варил пиво?

Р: Мой папа варил много пива.

З: Да? А Вы, может быть, помните, как? Что вот?

Р: Как он делал? Первое – мочил меха два ячменя, вот это я помню хорошо. Тогда коло щита ложил его, чтобы он вырос. В нас была байня, и на байне было такая сделана, что сушить солод. Высушит сухо-сухо. Тогда свезет на мельницу, смелет. С мельницы тогда привезет, такие были дощаны, его замочит, а тогда была бочка еще. Вот это я помню еще, и в бочке была дырочка. Эту дырочку он забивал соломой и окручивал кол такой. Забивал. И тогда лили это все, эту смесь и сыпал в эту, эту размешанную кашу и водой разбалтывал и лил. И вот помню, открутит и по чутиньки, по чутиньки оно текло. Тогда когда вытекет оно, туда дрожжи добавлял. Выходится – вот и пиво.

З: И как часто?

Р: Ну вот, бывало, делали на толоку, когда надо было. Когда навоз возили и на праздники какие. Вот, варил папка пиво. Раньше-то не было водки да самогонки сколько сейчас, надо было пиво варить.

З: А как вот – это не грех – пить?

Р: Как тебе сказать, выпить можно, но только знать....

З: Меру, да?

Р: Как ону? Не объевшись, не опившись, в меру. Выпить можно.

Н: Расскажи, как баба с дедом в карты играли. И поп узнал.

Р: А , в карты еще играть нельзя в нашей веры. Мамка играла в карты и пришел поп и он сказал: « Ну, тебе, говорит, на том свете будешь в пекле гореть за то, что ты в карты играешь» и после моя мамка карты в руки не взяла. Но я не умею в карты играть.

И: А вообще они верили в то, что есть ад и рай?

Р: Ну, мамка – да. Верила.

З: А что надо при этой жизни делать, чтобы попасть потом после смерти в рай?

Р: Это только одному Богу известно.

З: Человеку...

Р: Это не дадено. Что человеку не дадено, сколько ты будешь жить, и как, куда ты попадешь. Ну что, как мы говорим. Вот ко мне ходит книжная, говорит. Мы что ступим – то грешим.

И: Что делаем?

Р: Что ступишь – то согрешиь.

И: А Вы ее книжной назвали ...

Р: Это не книжная, это певчая наша, Дуся.

И: Кто?

Р: Дуся, ну певчая наша ходит ко мне часто. Ну она говорит , что мы ступим, то мы грешим.

И: Это где в дедовом доме живет, эта Дуся?

Р: Не, это другая. Эта, которая в Прейлях живет.

З: Книжница – это...

И: А ну тоже та Дуся.

Р: Которая читает молитвы и поет на крылосе. Крылос читается который, это поет. Она на крылосе у нас поет. Певчая.

З: А в судьбу Вы верите? Что вот каждому человеку. У каждого человека есть своя судьба?

Р: Судьба? Да, верю. У нас такой был случай: моя племянница было 7 ноября, пришла мамка с работы, говорит: «Не пойду я на работу, буду белье стирать и все», а девочка два с половиной года: «Мамочка, иди на работу.» Она не выговаривала. что лимонада надо, она все говорила: «Водка надо» Два с половиной года девочке было. «Иди, мам, не аботу». К батьке, к папке подойдет: «Папка, иди на работу, водка надо. Папка, иди на аботу, мне водка надо». Ну они ушли на работу. Пришли – ей нет. Она утопилась. Надо было. Судьба, наверно, ейная. Надо было, чтоб всех на работу. А старшие девочки надели ону, выпустили , пока они надевались, она и втопилась. Судьба.

З: А судьба человеку от Бога дана?

Р: Да, говорит, человек рождается – и судьбой наделяется.

 

[..]

З: А вот насчет сгладить, сглазить, да. Вот Вы верите, что можно сглазить?

Р: Верю. Верю. Я чуть не померла. Мне было 18 лет. Я была здоровая, толстая. Купили мы шкап и не могли сложить шкап. Пришел сосед, складывал шкап. И он ушел – мне было все, я думала ну все мне. Я вышла на улицу и легла в прабороздок, как в эту, гряды справленные, лежу , меня стягивает во все концы. Все. Папка пошел, с реки ведро принес. Меня с головы до ног окатил, я встала и пошла.

З: Что надо – помыть лицо или ?

Р: Или пугать надо или помыться, но папка меня облил.

И: Или святой водой. А я однажды видела – тетя Ксеня наша – она вот стол обходила,шептала как бы сразу что-то сметала, потом этой водой брызгала.

Р: Ну это, кто знает эти молитвы. Кто это знает. Тот. Вот у нас бабушка была. Одноручиха. Она все сглазы знала.

И: Что значит – одноручиха?

Р: Мужик в ней был однорукий. Она , Одноручихой звали. Так она знала молитвы. Она всех , только если сглазят, она придет, брызнет водой – и сразу проходило.

З: Она кому-то передала вот эти молитвы.

Р: Ну, навряд ли она передала.
З: А почему?
Р: А она старенькая была, ей тут никого не было так и никому не передала.
И: А бывали случаи, чтобы ворожили на какой-нибудь праздник, нет? Ворожили чтобы, вредно делали, с коровами что-нибудь?
Р: Ну есть и это тоже.
З: А как себя оберегать, вот, чтобы не сглазить?
Р: Ой, в газете вчера вычитала! Надо, чтоб в дом ничего не попадало бы, надо у порога сыпать несколько подсолнухов кинуть.
З: Ну это вы сейчас прочитали..
Р: Да.
З: А до этого как, ничего не делали?
Р: Ну я знаю, что раньше как в баню строили, так лили ртуть под порог, чтоб ничего не случилося бы в бане. Вот это я слышала, папка говорил, что говорил, что надо живую воду влить под порог. Чтобы ничего не..
И: Как это ртуть – живая вода?
Р: Ну она так считается, что она бегает.
И: А это разве не вредно?
Р: Ну там не много, говорит, надо. Только что под порог.
З: Ртуть по-латышски это..
И: В градусниках, я не знаю..
З: Dzīvsudrabs.
И: Да. А у них живая вода называлась, да.
Р: Ну раньше она называлась живая вода, что надо вот капнуть, чтобы ничего не было.
З: А другие какие-нибудь, может быть, ещё?
Р: Ммм...Других таких ничего не знаю. Чтоб мне было приключившись, так это я знаю. А у меня часто сглазы были. То пойдёшь помоися, если помоися, то нижней рубашкой надо вытереться, и всё проходит.
З: А почему у староверов длинные бороды?
Р: Это знаете что в староверах длинные бороды? Они,ну как тебе сказать, ну вот смотри у православных священники с длинным бородам ходют. Всё равно. Ну это обычай такой. Вот я один раз по телевизору слышала, говорили, что это староверов...
Н: Бриться вобще нельзя у староверов.
Р: Бриться вобще нельзя староверам, они должны с молоду бороду носить. А их вот кто теперь носит, только что старые совсем уже перед смертью носят, чтобы с бородой помереть.

З: А волосы?
Р:И волосы стричь нельзя. Должны быть...Какие есть, такие есть..

Н: Мужчинам, может, раньше и можно было, наверное.
Р: Ну мужчины подстригивали, а женщинам стричь нельзя было голову.
З: Нельзя да?
Р: Да. Девушка носила одну косу. Когда выйдет замуж, должна была две косы носить.
З: Так дажеч. да?
Р: Даа.
З: А почему, не знаете?
Р: Что уже вышла замуж.
З: Это как бы, ну, показатель, что она..
Р: Ну показатель, как..
З: Ну что она замужем уже.
Р: Да, что замужем уже. Девушка должна была в одной косы ходить, а уже замужняя всегда на две косы.
З: А какие-то украшения были у женщин?
Р: Ну, кто богатый, тот куплял. А кто...Ну мамка всегда в серьгах моя ходила. Серьги, всегда кольцо на руке было.
И: Из чего, из какого метала?
Р: В ней были золотое кольцо и была золотые серьги, но она потеряла их. А тогда уже простые начала носить.
З: Ну и платок, конечно, да?
Р: Да, вот женщина всегда должна в платке быть. Замужняя женщина должна быть всегда в платку.
З: Всегда?
Р: Да.
З: И дома, и..
Р: И где хошь, должна быть в платку.
З: А почему?
Р: Ну как…Ну я тебе..Вам не могу разьяснить, как это так.
З: А ну это просто тоже такой обычай.
Р: Ну, как говорит. Ну, вышла замуж, значит ты уже женщина, должна ходить в платку. И у нас если помрёт женщина, должны перва обвязать вот платочек первый, тогда только большой платок наверх.
З: Сначала на лоб..
Р: Вот да. Вот сперва косыночку такую повязать, а тогда только платок.
И: А зачем вообще саван?
Р: А саван... Ну, как сказать. У нас саван закрывается, чтобы уже всё.
И: Так гроб есть.
Р: Ну, гроб как гроб, а саван закрываешь...Вот моя сеструшка рассказывала. Ей эту похоронили сына без савана. И в эту..А он говорит, вы всё,говорит, мне надели, а одну вещь мне не надели. А его привезли с этого...
З: Во сне,во сне она его..
Р: Да, во сне. Говорит, мне, говорит, его привезли, а он сгорел на линии. И он говорит – вы всё надели, а одну не надели, говорит, меня. И вот она пошла могилку выкопала и саван положила вот в могилу. Говорит, я голый лежу. Ну что-то надо, видишь, саван.
И: Как бы такая последняя точка прощания.
З: А староверы на кладбищях гроб открывают или нет?
Р: Да.
З: Да? Прощаются?
Р: Да. Ну это пожеле..пожеланию, кто хочет. Кто хочет на месте закрывает, а кто хочет на кладбище. Это по желанию. Кто хочет как. Вот.
И: Ну вообще главное прощание в церкви?
Р: В моледной, главное..
И: Идут по кругу сначала мужчины,...
Р: Тогда женщины.
И: Да. Подходят к покойнику, крестятся попу, кланяятся в..ну как, расскажите, вы лучше знаете.
Р: Первое вот идёшь к иконом покланяешься...
И: По два человека.
Р: По два человека. С одной стороны и с другой. Поклонисся сначала попу, потом на его поклонисся.
Н: Потом друг на друга.
Р: Друг на друга так вот поклонисся.
Н: Ну так два человека друг на друга. Потом опять на попа...
Р: На попа поклонисся и идёшь.
И: Я по два никогда не видела.
Н: По два.
Р: По два, по два.Один в одну сторону идёт, другой в другую. А другой идёт кругом. Кому как.
Н: Как бы по-старинному по два человека. Вот, как бы, вот. На одну сторону, ну, как бы по парам обычно, и женщин и мужчин, идёт как бы по парам, один становится с этой стороны...
И: Мужчина с женщиной, или...
Н: Нет, нет. Мужчина с мужчиной. Женщина с женщиной.
И: Причём в церкви они стоят по разные места. Справа стоят только мужики, слева стоят только женщины.
Р: И в них тоже так само.
З: Ну, немножко тоже да.
Р: Да, да ,да, да. Я ходила..
З: Ну не всегда..ни во всех церквях так соблюдают.
Р: Ну я в наши ходила. Сколько раз. Ну в одну сторону мужчина, в другую- женщина. Я ходила сколько раз в костёл. Мы ведь жили около самой костелы.
З: А вы можете да...
Р: В нашу веру нельзя ходить.
Н: Нам даже в православную нельзя.
Р: В православную веру нельзя ходить.
Н: В Церковь. Вот мы были в последний раз хоронили тут у знакомых и тут такие женщины, как бы, ну, мы не такие верующие. Я себя..Не считаем мы семью верующей. Ну таких уж. Ну..При нашей бабушке мы были очень верующими. Нам всё было очень строго. Ну у нас уже..Распустились мы. А вот такие Кузнецовы там есть, она же не зашла на порог и даже цветы не положила. Она ждала на улице и передала цвет..
Р: На улице пока не вынесли гроб. И тогда только...
Н: Да. На кладбище она поехала. Положила цветы и поехала на кладбище. А в православную церковь она не зашла, потому что нам нельзя как бы..
Р: Я помню, что, если говорят, несут латыша, бабушка говорила, надо в землю ложиться бывало. Ну когда ты обойдёшь..Ну все соседи латыши, ну как ты их пойдёшь, не пойдёшь провожать в последний путь, ну. Все ну все мы вместе жили. Или там православные, ну всегда вместе жили . ну как ты не пойдешь провожать, ну пойдешь. Ну а раньше-то, видишь, какая крепкая была. А мамка, бабушка ходила моя, всех латышов провожала. Ну все соседи, все, ну , как не пойдешь, в последний путь не проведешь?

З: А вот другой веры, например, латыши , в вашу моледную идут?

Р: Идут. Да. Я раз прихожу на Пасху, думаю, какой же такой виданный мужчина? Ну думаю, что за мужчина? Поглядела, поглядела – кзендз. Пришедши и сидит, а после и говорит: «У, как у вас поют». А Вы никогда не были в староверской моледной? О, у нас поют! Правду?

И: Так послушайте, вам надо съездить в староверческую на службу, будете знать, как это поют.

[..]

 

 

Р: Памяти уже у меня нету. Погоди, погоди, что делали раньше?

И: Из еды Вы имеете в виду?

Р: Да, да, да. Папка говорил: «Я постничаю», а мы добралися до этой до ейной, забыла…

Н: Да, мы как бы с бабушкой жили, ну я с бабушкой своей жили. У нас , например, нельзя было, вот помню , перед праздниками , печенья напекут вот такой чемодан, а печенья-то хочется! Перед Пасхой. Булки украшали, большие такие паски , эти розы выкручиваем такие..

Р: Погоди, погоди… солодуху! Во, вспомнила – солодуху. Там наделают в бочке такие, на печку поставят, они накиснут с муки, ну я не зню, как они там делают ….баба говорит – ну я вот все только солодушки попью и попью. Говорит, ну добралися мы, что там за солодушка ейная. Да, а говорит, там такая вкуснятина, говорит. Мы попили той солодухи и есть не захотели.

И: Да, мой дед все вспоминал, что, что ты меня закормила – солодуха да блины? То есть это хорошо. Значит , кормила. Жирно.

Р: Ну, да, солодуха.

И: Солодуха да блины.

Р: Да, да. Да, солодуху делали. Как они делали, я не знаю.

И: Это – пить?

Р: Да, да, она с муки, кажется, ржаной, делали.

И: В виде киселя?

Р: Ну, говорю, что они квасили.

И: Сытное что-то.

Р: Да, да, да, что-то сытное. Это моя прабабушка уже делала все солодуху эту. Вот.

Н: И вот напекется чемоданы эти , а постничает баба строго, мужчина мог, вот как отец, с мясом вот что-то сделать, а нам же тоже надо было постничать. Чемоданы напекут этого печенья, походишь, понюхаешь. Помню. С сахаром такие все пекли печеньки и вот булки эти наукрашаешь, уже втихоря так, уже сообразительные. Они эти булки маслом смазывают, прячут, горбушку такую как украшаешь, ну как бы. Сейчас же плоско, ничего не украшаешь, на католическую мы как на работе пекем – ничего, никаких украшений, ну простая булка. А у нас с розами там такие, верхнюю розу вот отломешь вот так по-детски. И: А мы вот боялись, были приученные.

Н: Ну да. Ну это уже когда немножко побольше были.

И: Что – грех.

Н: Побольше. Маленьким нельзя было. Маленькие строго очень. Мы когда чуть маленько побольше стали. Я не была поумней. Мне там лет 10. Побольше, бабушка умерла. Это Ленка была уже поумней - на 5 лет старше меня. Тая уже, ну и я сзади за ней.

Р: Раньше это, бывало, если клубники не наберут, не наварят, никому есть нельзя.

Н: Да, да, у нас баба была строго, варенье баба варила. Значит – никто ни – ни, пока не наварят варенье – в ягоды нельзя было идти. Вот когда уже наварят норму варенья – тогда можно было в клубнику залезть или в какие-то ягоды.

И: То есть наоборот – на будущее все, в запас?

Р: Да, да.

И: А какие запасы еще делали?

Р: Огруцы солили, капусту. Грибы, все что.

З: А грибы как?

Р: Грибы как солили? Отварят, отваришь, вымоешь, сцедишь, тогда солью, лук, чесноку туда, перцу, в бочку или в ведро, досочку наложишь, камень большой, она втромбуется. Стоит и после берешь и ишь.

З: А капусту как?

Р: И капусту так само. Нашинкуешь, в бочку, соль, сахар, тмин, морковку. Моя мамка любила красные бурачки. Чтоб натереть. Наложить, чтоб была б капуста красная. Туда и тоже заквасишь.

З: А есть какая-то примета,когда можно квасить капусту, когда – нельзя?

Р: Ну я не знаю, дай Бог всегда так. Но я никогда этих примет не примечаю, только когда родительской нету, всегда капуста хорошая. А вот еще нельзя капусту …

Н: В женский день.

Р: В женский день нельзя.

И: Месячные.

Р: Тогда нельзя, вот, точно. Ни огрурцы солить, ничего решительно нельзя. Вот эта примета хорошая.

И: Тогда и в церковь нельзя ходить.

Р: И в церковь нельзя. И у нас. Вот если ты родила, вот до 6-ти недель ты в моледную не имеешь права зайти. Ну и вас тоже так же. Меня мамка не пустила в латышскую костелу, я вот эту родила – и не пустила. Я до костела довела и – куда ты пойдешь? Сраная в костел? И не пустила. Она сама пошла, а я пошла домой. Вот. В латышскую тоже нельзя.

З: Ну не знаю. Как бы не слышала.

Р: Не слышала? А вот ну как вам сказать я не помню , моя матушка отжила всю жизнь с ксендзам. Ону ксендз и спас. Она заболела, какая-то ходила болезнь такая смертельная. И он запряг коней, поехал в Малту, привез ей сыворотки, врача привезли, сказали, говорит, эти все выживут, а эта девочка не выживет. И он запрег, поехал в Малту, а эта Малта где от нас? Привез этой сыворотки. Мамка мамки дали укол, и мамка поправилась. Так мамка всю жизнь с ксендзам жила. А мы жили около самой костелы. И мамка,когда костел строили, так мамка бегала, вот сто лет, как построили. И мамка уже по костелу бегала, строили. Так что мы тут отжили все жизнь. А у нас в Риебинях коренных мы двое оставши.